Нам удалось немного поболтать с клавишником Opeth Пером Вибергом (Per Wiberg) за пару часов до концерта Dark Tranquillity и Devin Townsend Band в клубе Mr. Small's, что в Миллвэйле, Пенсильвания. Огромное спасибо Перу за интервью, а остальным парням из Opeth — за то, сфотографировались с нами потом. И ещё их гастрольному менеджеру Джимми Эйхеру (Jimmy Eicher) за помощь, а также Roadrunner Records за организацию всей этой шняги.
Q: Первый вопрос, как всегда, такой как идёт турне?
ПВ: Всё хорошо. Ну, это ведь самое начало турне — только четвёртый концерт. Мы немного помучались с головной болью после перелёта, но в целом всё отлично. Мы отыграли несколько классных шоу. Публика очень заводная, по-моему, мы сыграли неплохо. Весьма неплохо.
Q: Похожа ли здешняя публика на ту, что посещает ваши концерты в Европе или Японии?
ПВ: Ну, мы никогда не были в Японии с Opeth. Но, по-моему, везде примерно одинаковые люди. На разные наши альбомы публика реагировала по-разному. Blackwater Park был таким прорывным альбомом в США, и поэтому тут особо горячо приветствуют песни с этого альбома.
Q: А как аудитория реагирует на новые песни?
ПВ: Очень классно, по-моему, публика рада, что мы играем Ghost of Perdition. Мы обычно играем три песни с нового альбома.
Q: Интересно, а каково вам быть сейчас на Roadrunner Records — сильно отличается от предыдущих лейблов Opeth?
ПВ: Да нет, они все не особо отличаются, если не считать, что теперь нам приходится давать больше интервью, ха-ха-ха! Они не влезают в процесс создания музыки, так что в целом всё как обычно. Ну, конечно, все понимают, что Roadrunner — значительно более крупный лейбл, чем все наши предыдущие, так что нам приходится больше заниматься рекламными мероприятиями. Но это классно, знаешь. Потому мы и подписаны на него.
Q: Помимо Opeth, ты играешь также в Spiritual Beggars. Как тебе удаётся совмещать работу в обеих группах? Сильно ли отличается коллектив Spiritual Beggars от коллектива Opeth?
ПВ: Ну, мы играем достаточно разную музыку, хотя обе группы попадают в категорию тяжёлого рока и металла, знаешь. В Spiritual Beggars я играю уже давно, больше, чем в Opeth. Музыка Beggars более взрывная, импровизационная — такой рок-н-ролльный настрой в ней есть, твоя игра зависит от того, как ты чувствуешь себя в тот или иной момент. А песни Opeth более продолжительны, и ты должен чётко подбирать сет-лист, строго следовать ритму, чтобы сыграть их достаточно хорошо.
Q: Многие знают тебя лишь как «нового парня в Opeth». Расскажи, где ты играл до Opeth?
ПВ: С конца 80-ых я, в основном, был сессионным музыкантом в Швеции. Я начал играть музыку, чтобы заработать денег. Я играл самую разную музыку — не только металл и тяжёлый рок. Всякий блюз, даже хип-хоп… о, я много где играл. Я в этом бизнесе уже больше пятнадцати лет. Я записывался с разными шведскими музыкантами, но не думаю, что вы знаете кого-либо из них.
Q: Перед Ghost Reveries ты ездил с Opeth в турне Deliverance и Damnation. Какими были твои отношения с остальными членами группы тогда?
ПВ: Ну, я знал парней до того, как стал играть с ними. Швеция — довольно маленькая страна, и здесь не так уж много рок-музыкантов. Все знают друг друга. С Микаэлем меня познакомил Майкл Эмотт (Michael Amott). Я тоже живу в Стокгольме, так что мы стали с ним вместе зависать. Ну, и изредка поигрывали вместе. Мы хотели написать вместе что-нибудь, но они уже начали работу над Deliverance и Damnation, а потом поехали в турне, и Микаэль попросил меня поехать с ними, потому что им нужен был клавишник для песен с Damnation.
Q: Что скажешь о предыдущих альбомах Opeth? Есть какие-нибудь любимые песни с альбомов, которые они записали до твоего прихода в группу?
ПВ: Я слушал Opeth с самого первого их альбома, так что в некотором смысле следил за их карьерой. Они сначала выпустили Orchid, который я очень полюбил. Он звучал очень свежо, потому что они смогли по-другому взглянуть на экстремальный металл. Там было много акустических аранжировок и мелодичных пассажей, а также эта удивительная структура песен — она ближе к прогрессивному рок 70-ых, нежели к металлу. Мне это понравилось. Моим первым альбомом со Spiritual Beggars был "Mantra III". Мы записали его в 1997 году, а Opeth тогда как раз записывали My Arms, Your Hearse в той же студии — владелец "Fredman" был чертовски жадным парнем, и поэтому получилось, что сразу две группы заплатили ему за аренду студии. Мы постоянно сталкивались с ними в студии, когда каждый из нас пытался записать свой материал. Потом я послушал My Arms, Your Hearse и просто обалдел. Думаю, это мой любимый альбом Opeth, потому что он, как это бывает, напоминает мне об определённом периоде в моей жизни. Я очень люблю этот альбом, по-моему, он до сих пор звучит очень мощно.
Q: Это довольно банальный вопрос, но всё-таки кого ты можешь назвать в числе своих кумиров?
ПВ: Ну, в музыке это… когда я был ребёнком, мои родители были большими поклонниками джаза и блюза, так что подобная музыка всегда меня окружала. Но если бы не было Джими Хендрикса (Jimi Hendrix), я бы вряд ли стал заниматься музыкой — он оказал на меня наибольшее влияние. Ну, а потом ты растёшь, понимаешь… я любил хард-рок, металл. В 80-ых, когда я был подростком, было много классной музыки. Я обожал Venom и все подобные группы. А позже я играл разную музыку: блюз, даже немного джаза. Я люблю разную музыку, не ограничиваюсь каким-то конкретным жанром.
Q: Что ты можешь сказать о нынешней металлической сцене? Есть любимые группы?
ПВ: Ну, всегда найдутся ворчуны, которые будут говорить, что все новые группы — дерьмо, а кто-то скажет, что сейчас, наоборот, золотые годы для металла. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Сейчас очень много новой музыки, новых групп. Гораздо больше, чем было десять лет назад. Конечно, среди них много по-настоящему классных групп.
Q: В значительной степени на это повлиял Интернет.
ПВ: Да, и, по-моему, это хорошо. Молодым группам проще дать о себе знать, проще распространять свою музыку. Всё зависит от людей — если тебе понравится, то ты купишь этот альбом. Если нет, то ты не будешь тратить на это время. Я люблю группы вроде High on Fire — они действительно классно играют. Я люблю Clutch… правда, это уже довольно взрослая группа. Мы были рады поехать в турне с Девином (Devin Townsend) — он замечательный парень. Я люблю Strapping Young Lad.
Q: Ты сказал о Clutch. Вы как раз недавно завершили турне Sounds of the Underground, в котором они тоже принимали участие. Каково было играть вместе?
ПВ: Мне очень понравилось. Отлично провели время. У нас появилось много новых друзей в этом турне. Хотя поначалу мы были не так уж заинтересованы в этих гастролях. Это была просто хорошая возможность выступать вживую — мы ведь долго не выступали до этого. Мы играли короткие программы, и нам это нравилось. Нам понравилось гораздо больше, чем мы ожидали. Никаких популярных групп, как на "Ozzfest", никаких пафосных личностей. Все помогали друг другу — и группы, и техники, и организаторы. Приятно такое видеть.
Q: Чем ты занимаешься в свободное от музыки время?
ПВ: Графическим дизайном. Но сейчас у меня не так много свободного времени, потому что я занят музыкой целыми днями.
Q: Что ждёт Opeth дальше? Вы уже принялись за написание нового материала?
ПВ: Оу, не думаю, что мы займёмся этим в ближайшее время. У нас чётко распланирован почти весь год. У нас будет три дня отдыха после окончания турне, а потом снова будем выступать — в некоторых странах, где мы ещё не были. В Греции, Турции, Израиле, например. Потом мы выступим в Австралии и Новой Зеландии. Потом будет лето с его фестивалями. Потом турне по Южной Америке. Потом, скорее всего, опять вернёмся в США — по крайней мере, у нас было это в планах.
Q: Чего бы ты хотел достичь в музыке?
ПВ: Ну, главная цель — развитие. Надо стараться стать лучше, открывать что-то новое. По-моему, каждый музыкант должен интересоваться всем новым, чтобы развиваться. Всегда есть, чему поучиться. В общем, такова моя цель — никогда не стоять на месте.
Q: Спасибо большое тебе от нашего журнала и от всех его читателей. Может, скажешь что-нибудь умное напоследок?
ПВ: Умное? Ох, это вряд ли. Трудно услышать что-то умное от музыкантов, ха-ха. Не знаю… Слушайте рок! Это всегда звучит круто, ха-ха!
